Ануш. Обрученные судьбой - Страница 55

Она видела его сероватую слюну и почувствовала, как все внутри сжалось, когда он толкнул ее к столу. Она ударилась о край стола.

– Как ты думаешь, Ануш, что проносится в моей голове, когда я слышу, как ты и мой сын возитесь в соседней комнате? Ты считаешь, я молюсь? Так ты думаешь?

Она уже почти лежала на столе и боролась с желанием отвернуться от его горячего, подозрительно прерывистого дыхания.

– Ты ошибаешься. Я грешил, Ануш! Я удовлетворял себя. И кто осудит меня за это?

Страх кислотой начал жечь ее изнутри. Ануш попыталась вывернуться, но он был силен и крепко прижимал ее к столу.

– Меня принудили к этому! Ты, Ануш, принудила! Но есть только один способ бороться с твоей греховностью. Огонь выжжем огнем! – Его рука метнулась к штанам. – Огонь огнем и меч мечом!

– Нет! – Она вцепилась ногтями в его лицо и руку.

– Шлюха!

Он прижал ее голову к столу так, что на мгновение все померкло у девушки перед глазами. Когда она пришла в себя, мужчина склонился над ней, ей было трудно дышать – одной рукой он изо всех сил сжимал ее горло.

– Как ты думаешь, почему я разрешил Хусику жениться на тебе? Чтобы сделать сына счастливым? Так ты думала?

Кровь прилила к ее лицу, все перед ней расплывалось.

– Я позволил ему жениться на тебе, чтобы я мог делать это!

– Хусик!

– Хусик? – Казбек засмеялся, спуская штаны свободной рукой. – Хусик за несколько километров отсюда. Сейчас… – Он навалился на нее всем своим весом, и перед глазами Ануш заплясали звездочки. – Если ты не хочешь, чтобы твой ребенок остался без матери, раздвинь ноги!

Он отпустил шею, она перевела дыхание, но не могла бороться с ним. У нее не было сил. Слезы стекали по щекам в уши.

Руки ее были заведены за голову, и что-то холодное коснулось ладони. Нож! Она схватила его и вонзила Казбеку в плечо. Раздался дикий рев, и он сполз с нее. Ноги у Ануш подкашивались, когда она встала, но ей удалось отскочить от него – обеими руками он держался за нож, вошедший в плоть, а потом швырнул его на стол.

– Не подходи ко мне! Стой на месте, или я убью тебя! – крикнула она.

Обходя присевшего, истекающего кровью мужчину, она рискнула посмотреть на дверь и заколебалась. Она не могла уйти без Лале, но Казбек был снова на ногах и направлялся к ней.

– Не подходи! Я не шучу!

– Следовало вонзить его мне в глаз, Ануш. – Он зажал рукой рану, но кровь сочилась сквозь пальцы. – Надо было сделать все как следует, так, как я сделаю сейчас!

Он попытался ее схватить, но девушка отскочила к столу. Мужчина качался как пьяный, однако целенаправленно двигался к ней.

– Не подходи! – Она снова схватила нож и махнула им в его сторону. – Не подходи, или я всем расскажу, что ты предатель!

Казбек застыл, будто в него вонзили металлический прут, пригвоздив его к полу.

– Именно так! Мне известен твой секрет. Все твои грязные делишки! – Ее голос дрожал, но страх, затаившийся в его глазах, придавал ей сил. – Как ты думаешь, много ли людей захочет узнать имя человека, который предал своих, доносит на них туркам? Например, Вардан Акинян?

Лале снова заплакала.

– Мне доставит огромное удовольствие рассказать им об этом, Казбек! И я клянусь, если ты еще раз приблизишься ко мне или к моей дочери, о тебе узнает каждый мужчина, каждая женщина и каждый ребенок в деревне! Узнают, кто ты есть на самом деле!

Они стояли, оба тяжело дыша, сверля друг друга взглядами. У него было такое лицо, что Ануш решила: свекор убьет ее прямо сейчас. Но мужчина отступил, открыл дверь и вышел.

* * *

От берега Ануш двинулась по направлению к ореховому лесу. Вдоль реки росли деревья, тропинка, идущая вдоль берега, вела к лесу и дому Казбека.

Идти вдоль дороги было легче, но там было меньше тени, а значит, небезопасно. Лале пошевелилась, лежа в перевязи, и прижалась щекой к груди матери.

С момента нападения Казбека прошла неделя. Ануш старалась проводить как можно больше времени на воздухе. Несколько дней Казбек держался от нее подальше, исчезал куда-то с самого утра или запирался в своей комнате. К Хусику отец относился, как и прежде, жестоко, насмехался над ним и поручал самую грязную работу, но Ануш он не говорил ни слова. Девушка начала вновь уходить далеко от дома, навещала бабушку и друзей, ходила в гости к Стюартам. Казбек никак не реагировал на это. Больше для нее не существовало никаких запретов. Жизнь в одном доме с Казбеком и сейчас не была легкой, но, определенно, изменилась в лучшую сторону.

Ануш иногда ходила в деревню, но, как и большинство жителей, старалась обходить центр. Вардан Акинян так и не вернулся из Трапезунда, где он работал в казармах. Жандармы утверждали, что им ничего о нем не известно, доктору Стюарту также не удалось ничего узнать, хотя он направлял запросы во все инстанции. Вардан не мог исчезнуть, не предупредив беременную жену, но повсюду шныряли солдаты, хватая всех подряд, старых и молодых, турок и армян, и отправляли их на фронт. Это было слабое утешение для Парзик, но все могло быть намного хуже.

Как так получилось, недоумевала Ануш, что Хусик избежал воинской повинности? Он не отличался умом, зато был здоровым и сильным. Наверняка это устроил Казбек, скрытный, неразговорчивый Казбек, чья земля осталась нетронутой и у которого всегда было вдоволь еды.

Дьявол вознаграждает своих пособников, говорила Гохар. Возможно, сейчас дом Казбека – лучшее убежище для Ануш и ее дочери.

Вдруг что-то капнуло ей на лицо. Она удивилась и смахнула жидкость. Ануш посмотрела вверх.

На дереве висело тело. Ярко начищенные ботинки Казбека едва виднелись из-под штанов, которыми были связаны его лодыжки. Ручейки темно-красной крови уже засохли на черных волосатых ногах. В паху не было гениталий, лишь слипшиеся волосы и ошметки кожи. Рубашка, распахнутая на груди, тоже вся была залита кровью.