Ануш. Обрученные судьбой - Страница 48

Мать наблюдала за ним, ожидая ответа, но разве он мог ждать? Разве мог он лишить Ануш шанса стать счастливой? Но, если он поступит так, как просит мать, у него будет союзник в сражении с отцом, а она – единственный человек, способный ходатайствовать перед ним.

Джахану оставалось лишь надеяться, что влияния доктора Стюарта будет достаточно, чтобы уберечь Ануш от бед, а требования, предъявляемые войной, будут отвлекать Ожана от развлечений.

– Хорошо, maman! Я сделаю, как ты просишь. Но не думай, что я буду ждать долго.

Ануш

Мушар Трапезунд 30 июля 1915 года

Прежде чем идти в деревню, Ануш должна была отнести выстиранное белье в дом Казбека. Хусик не показывался, а его отец стоял на крыльце, четки постукивали в его руках.

Ануш отдала белье и быстро пошла в сторону деревни, поглаживая письмо, лежащее в кармане юбки. Это будет последнее письмо, которое она отправит Джахану, и последняя надежда получить ответ. Она написала обо всем без утайки, о том, что любит его, что молится о нем и о ребенке, которого носит. Теперь не осталось недосказанности.

Ануш старалась идти по тропе, тянувшейся вдоль опушки, и оставаться под укрытием деревьев. Она достала письмо из кармана и вновь посмотрела на адрес. Гран рю де Пера. Казалось, что это где-то очень далеко.

Она приложила руку к животу и почувствовала, что он стал немного выпирать из-под складок юбки. Она была худенькой, и ей все труднее становилось скрывать беременность.

В деревне сурово относились к не состоящим в браке матерям, и единственная надежда для нее и ребенка – это брак с Джаханом. Она должна его найти и рассказать то, чего он не знал. То, что хотел бы знать.

– Ануш! – Хусик выпрыгнул из-за дерева.

– Не делай так!

– Я испугал тебя?

Он увидел письмо в ее руке и вырвал его.

– Кому ты пишешь, Ануш?

– Отдай!

– Мне никто никогда не писал! Можно я возьму его себе?

– Хусик, отдай мне письмо!

Она попыталась его забрать, но он держал его так, что она не могла до него дотянуться.

– Интересно, что там написано? Может, я взгляну?

– Не вскрывай его! Не смей!

– Тогда забери его! Только сначала тебе придется меня поймать!

Он развернулся и пошел по тропе, и ей ничего не оставалось, кроме как следовать за ним.

Наконец она вышла на прямую дорогу. Ничего не было видно, только темный молчаливый лес и шпиль церкви, виднеющийся вдали.

– Хусик?

Вороны, сидевшие на ветках над ее головой, захлопали крыльями и закаркали.

– Хусик, я не в настроении в прятки играть!

Прозвучали выстрелы, птицы с шумом взвились в полуденное небо.

– Сюда!

Он стоял на дороге, вслушиваясь, забыв о письме. Она вырвала его из руки Хусика.

– Ты не должна быть здесь, – сказал он, – я отведу тебя домой.

– Я иду в деревню.

– В деревне небезопасно. Я отправлю письмо за тебя.

– Нет!

– Разве ты не веришь мне?

Его бледное лицо всматривалось в нее. Она доверяла ему. Она бы доверила Хусику свою жизнь, но не это письмо. Положив его в карман, она повернулась и пошла в деревню.

* * *

Почтовое отделение, ветхое здание с плоской крышей, находилось в углу площади, наискосок от магазина Туфенкяна.

До недавнего времени почтой управлял Дикран Гулакян, дядя Саси, но его призвали на военную службу, и теперь почтой заведовал Бекир Хизар.

Хизары были соседями семьи Шаркодян, всегда помогали им собирать урожай и были основными покупателями выращенного на огороде Гохар.

Хизар настороженно посмотрел на Ануш, когда она вошла в дверь, и поприветствовал ее.

– Ты не должна находиться здесь, – сказал он, едва взглянув на письмо, – деревня кишит жандармами.

Он проставил на конверте необходимые отметки и положил его в мешок на полу.

– Уходи, – шепнул он, кивая на группу людей в форме, собравшихся на улице. – Если они найдут тебя здесь…

Он завел ее за прилавок и указал на черный ход.

– Поторопись!

Но жандармы уже стояли на пороге.

– Да поможет нам Аллах! – прошептал Хизар.

Жандармы столпились посередине, шестеро или семеро расползлись, как пчелы, по помещению. Они все были молоды, каждому около двадцати.

– Посмотрите, кто у нас здесь! Я же говорил, что засек одну! И она сама по себе! – Жандарм повернулся к Хизару: – Она ведь не твоя, не так ли?

Бекир покачал головой, уставившись в пол.

– Вот и я так думаю! Ни одна достойная турчанка не ходила бы в одиночку по деревне!

Он подошел к Ануш так близко, что она видела капельки пота, застрявшие в щетине над его верхней губой.

– Армянка, не так ли?

Было невозможно обойти его или прорваться к черному ходу. Жандармы окружили ее.

– Что ты сказала? Я не слышал! – Он схватил ее за руку. – Разве она не похожа на армянку?

Они засмеялись и начали толкать ее от одного к другому.

– Наверное, кто-то отрезал ей язык, потому что я не слышал ответа. Ты армянка, шлюха?

У Ануш отнялся язык. У нее возникло ощущение, будто она падает к их ногам, невесомая и беспомощная.

– Я задал тебе вопрос. Ты армянка?

– Да.

– У нас есть ответ! Так… Что мы делаем с армянскими шлюхами? Есть предложения?

Внезапно раздался выстрел, и витрина небольшого магазина разлетелась на тысячи осколков. Жандармы попадали на колени, а потом уселись на корточках у стен и возле прилавка.

– Что происходит?

– Кто-то стреляет.

– Это мятеж!

– Армянские мятежники!

– А вот и один из них.

Они начали протискиваться через дверь, заметив коренастого темноволосого мужчину, бегущего через площадь и исчезнувшего за деревьями.

Ануш почувствовала, что у нее вот-вот подогнутся колени, но крепкие пальцы Хизара схватили ее за руку.